помочь в меру моих скромных способностей. Вы ведь здесь совершенно один. А один, как известно, в поле не воин.
Илья отрицательно помотал головой – он не мог рисковать и подвергать опасности еще и постороннего человека.
– Вы мне не доверяете? Скажите, за что вы меня так не любите?
– Да не вас…, поймите. Ну, как бы это сказать…, чтобы не обидеть…
– А хотите, я ее выброшу, без всякого сожаления?
– Кого?
– Косметичку.
– Хочу! – ответил Илья и неожиданно улыбнулся, – А известный роман, кстати, называется «И один в поле воин»…
Через полчаса они сидели в номере, в гостях у Татьяны, и пили свежезаваренный зеленый чай.
Лицо девушки было начисто отмыто от яркой косметики, а волосы стянуты в аккуратный хвостик. В помойку были отправлены аляповатые сережки с искусственными камнями.
При взгляде на трогательные «босые» уши бывшей подружки Максима, чуть-чуть крупноватые и оттопыренные, Илье вдруг стало легко на душе. Татьяна, в простом ситцевом халатике и нарядном фартуке, хлопотала вокруг него, как заправская хозяйка, беспрестанно приговаривая:
– Мы, сибиряки, без чая не можем. Я повсюду его с собой таскаю. А еще травки всякие, таежные. И кипятильник. Пейте, пейте. Крепкий чай придаст силы. Безвыходных положений не бывает.
– Я не могу, не имею права посвящать вас во все подробности. Разве что в двух словах… Нет, я не буду тратить время на предысторию. Понимаете, вместе с Максимом исчезли копии важных документов,
– А нельзя ли как-то их восстановить? Где и когда вы их откопали, кладоискатель?
– Вчера, в юридической конторе, в Никосии.
– Ну если это копии, то можно новые сделать. Их ведь недолго изготовить?
– Думаю, нет.
– Тогда чего вы здесь расселись?. Ноги в руки – и вперед.
– Я, признаться, и сам только что об этом подумал. Но исчезновение Максима так ошарашило… Ждите меня здесь, я мигом обернусь.
Он поднялся, сделал пару-тройку шагов и остановился. Ноги почему-то не слушались. Вдобавок внезапно свело желудок и замутило.
– Я, пожалуй, немного посижу. Сейчас отпустит. Потом поеду.
Но боль в животе не унималась. Программист с трудом добрел до кровати и опрокинулся навзничь. Татьяна тут же засуетилась и принялась доставать из сумки очередные пакетики с травами.
– Вы весь горите, Илья. Когда вы умудрились простудиться? Купались сегодня утром в холодной воде?
– Нет. То есть да, поплавал немного… Но, похоже, отравился…
– Вы же ничего не ели за завтраком? Я сейчас ромашку заварю… К вечеру будете, как новенький.
– К вечеру? Мне ведь нужно срочно ехать, пока контора не закрылась!
– Никуда вы в таком состоянии не поедете! Поеду я! И не спорьте. Диктуйте адрес.
– Бесполезно… Вас там не примут…
Сентябрь 1996 г., Москва, Россия
Белоснежный лайнер уносил их домой в Москву.
– Перестань, расстраиваться, Танюша, – успокаивал Илья. Ты же не виновата, что контора, оказалась закрыта. Как приедем, сам позвоню владелице, и она вышлет мне все, что нужно, экспресс-почтой. Ты лучше в окошко посмотри на прощанье! Какая красота!
Внизу плескалось бескрайнее синее море. С набором высоты оно становилось все меньше и меньше, превращаясь из лужицы в чернильную кляксу, а из кляксы в точку. Точку с вопросительным знаком…
Вскоре земля совсем скрылась из виду за облаками. Пушистые небесные перины, плывущие за бортом, действовали усыпляющее. Татьяна опустила спинку кресла, откинулась назад и тихонько посапывала носом. Илья протянул ноги под соседнее сиденье, прикрыл глаза и задумался, стараясь сосредоточиться только на позитиве. Он был уверен, что Шоира не подведет.
– Свежая пресса, пожалуйста. Газеты, журналы. На английском, на греческом… Свежая пресса, господа, – послышалось сквозь сон над самым ухом.
– На английском, пожалуйста.
На глаза попался крупный заголовок на первой странице: «Таинственная смерть в бухте Афродиты». Внизу размещалась фотография мужчины, похоже, сорвавшего со скалы. На снимке – груда переломанных костей. Вместо лица – кровавое месиво… Но куртку с молниями в виде зигзагов на груди и надписью «Respect your Boss» невозможно было перепутать. Илья знал только одного человека, который ее носил…
– Поехали ко мне, – предложила Татьяна, когда они прошли таможенный контроль и получили вещи. – Тебя могут у дома подкараулить.
– Куда, в Иркутск?
– Нет, к моей тетке. Я обычно у нее останавливаюсь, если транзитом лечу.
– Зачем я теперь бандитам? Секретных документов у меня нет. И Максим за них дорого поплатился…
– Да…, это ужасно, ужасно. Но, как говорится, собаке – собачья смерть. А иные люди, намного хуже собак. А тебе, Илья, нужно о своей безопасности подумать, и лучше у меня хотя бы ночь перекантоваться. Я сейчас тетушке позвоню, предупрежу.
В квартире тетки их никто не встретил.
– Деликатно к подруге свалила. Наверное, решила, что у нас роман, – пояснила Татьяна.
– А разве нет? – то ли в шутку, то ли в серьез произнес Илья.
– Да ну тебя… с твоими подковырками! Хотя, признаюсь, ты мне сразу понравился, еще тогда, в аэропорту… Ты еще билет мне помог найти…, помнишь?
– На свою голову…
– Как знать. Как знать… А давай-ка, чайку попьем с дороги и передохнем немного. Мы живы, здоровы и вырвались из Бермудского треугольника, из этой проклятой смертоносной зоны.
– Нет, я, пожалуй, все-таки домой поеду. Не век же мне у твоей тетки отсиживаться. За нами вроде никто не следил. Мне ничего не угрожает,
– Тебе вызвать такси?
– Не нужно. Я попутку поймаю. Быстрее будет. Запиши телефон. Будешь снова в Москве, звони, если что…
Он выбрался на безлюдную улочку и в кромешной темноте, наконец, добрался до светофора на ближайшем перекрестке.
Красный свет бил в глаза и действовал на нервы.
– Илюша! – запоздало пискнула Татьяна, наблюдавшая в бинокль с балкона.
Обернуться и отпрыгнуть он не успел – черный джип, показавшийся из-за поворота, врезался в него на полном ходу.
– Жаль пацана, – произнесла Татьяна минуту спустя, глядя на распластавшееся на пустынной дороге тело, и закурила сигарету.
– Игра закончена, прощай, мой доверчивый Шерлок Холмс. Ты слишком многое успел узнать…
Татьяна жадно затянулась.
– Ты был умным, но, как все математики, чуть-чуть рассеянным… И таким наивным… и трогательным, не в пример самонадеянному Максиму, с которым долго пришлось повозиться…, прежде чем выманить его в эту бухту.
– Однако, на всякого мудреца довольно простоты, – вместо траурной эпитафии пробормотала девушка и сбросила окурок на соседний нижний балкон.
При входе в спальню она задержалась у зеркала, и стянула с головы черный парик. Ярко-рыжие длинные кудри, выпущенные на волю, рассыпались по плечам.
– Ну, здравствуй, Мария. Соскучилась? А мне роль простодушной провинциалки, кажется, удалась неплохо… Ну? Что скажешь, владелица завода, а?
– Здравствуй, папуля, – чуть позже с нежностью пропела девушка в телефонную трубку. – Ну вот, я и дома, наконец. Дело сделано. Можешь меня поздравить. Правда, мы с Тарасом немного напоследок «наследили» … Пришлось еще кое-каких свидетелей убрать.
– Ну не кричи, не кричи. Да… я рыжая бестия, стерва, змея. Называй, как хочешь… Но главное – результат. Акции завода, о котором ты так давно мечтал, считай у меня в кармане, и твоя схема сработала. Да и родной